Дело труба. История моих передвижений во время карантина
Трудности возвращения домой
Всё чаще вспоминаю детство. Вспоминаю беспечность, открытость миру – никакой угрозы. Начиная с нашей трудовой деятельности и заканчивая социальной приспособленностью, мы каждый день получаем большой пласт психологического давления. До введения карантина я ходила на прогулку за художественными материалами. И вот на этой самой прогулке я впервые почувствовала давление не моё личное (следствие череды стрессов), а давление, витающее в воздухе, давление города, давление всего мира, которое определяется на чувственном уровне. Наконец тебе 20 лет, а ты чувствуешь себя невероятно старым, потому что уже успел застать войны, политические протесты, катаклизмы, мировой кризис и пандемию.
С 28 марта по 5 апреля в стране вводится карантин – нерабочая неделя. Всех просят максимально изолироваться, а заведующий моим общежитием настоятельно рекомендует всем студентам разъехаться по домам. Идея хорошая, но когда твой дом находится в 1700 км от Краснодара, а ты ещё к тому же художник с кучей вещей в виде планшетов с работами, нескольких видов красок и тому подобным, расклад получается не самый лучший. Поэтому неделю ты сидишь в общежитии, усердно пытаясь развивать самоорганизацию.
Вокруг очень много тревожных новостей. Изолироваться хочется не только от людей, но и от информационного потока. 3 апреля поступает информация о продлении карантина, в Краснодаре экстренно перекрывают границы, появляются специальные патрульные службы, введены весомые штрафы за нарушение самоизоляции, беспричинно покидать дом нельзя, а под новостройкой моей одногруппницы стоят с дубинками работник полиции и казак.
Именно 3 апреля мне звонит мама с предложением ехать домой, потому что ситуация ухудшается, дистанционное обучение продлится ещё минимум месяц, в то время как в родном городе ситуация намного спокойнее, чем в Краснодаре, а у меня будет в разы меньше поводов выйти на улицу за жизнеобеспечением.
Всё 4 апреля я провела в сборе информации насчёт моих передвижений и в дорисовке домашних заданий. В связи с сокращением железнодорожных рейсов, мой поезд отходил в 100км от Краснодара – в городе Белореченске. С учётом того, что границы городов перекрывают, ситуация набирает сложные обороты. Несколько часов ушло на обзванивание транспортных служб. Найденные рейсы электричек и автобусов оказались бесполезными, потому что в период карантина они были прекращены. По городу не был под запретом «транспорт-исключение», не нуждавшийся в приобретении специального «красного пропуска»– это такси (опять же, для передвижения на нём должна быть причина). Несмотря на данную информацию о такси, совершать поездку было очень страшно, на мои вопросы о безопасном передвижении все диспетчеры отвечали, что оно осуществимо, но никакой достоверной информации не давали, при разговоре с ними чувствовалась их тревога, а в одной службе посоветовали обратиться на сайт администрации города.
После долгого поиска билеты на поезд были куплены, а выбор такси сделан. Вечером мне позвонил брат, взволнованный моим отъездом, потому что его не выпускали из станицы — всё перекрыто.
Утро пятого апреля. Смотрела за завтраком стендап для поднятия настроения, а после него включила выпуск программы «Орёл и Решка. Карантин» – расплакалась. Напротив института стояли 4 полицейских машины – плюс тысяча к тревожности. Друг сшил мне маску.
В 16:00 ко мне приехало такси, из вещей пришлось брать даже рулоны ватманов, потому что купить где-то канцелярские товары невозможно. Первая граница – въезд в город перегорожен, выезд – нет, нас выпустили. Водитель постоянно мчит на скорости 130 км/ч и виляет от силы ветра при каждом обгоне, долго пытается найти заправку, но всё закрыто. На очередном обгоне от фуры отлетает какой-то нереальных размеров камень и попадает прямо в лобовое стекло нашей машины, издав при этом громкий звук. Стекло выдержало, я вскрикнула от страха. На границе с Адыгеей и Белореченском проезжали два патрульных поста, на которых мы приостанавливались, но нас не задерживали. Несмотря на то, что на случай задержания у меня были готовы все документы и ответы на вопросы, душа в эти моменты уходила в пятки.
В полшестого вечера я уже относительно спокойная сидела на вокзале Белореченска в ожидании своего поезда, который отправлялся через 4 часа.
Будучи в поезде, 6 апреля, я получаю информацию о том, что Адыгею окончательно закрыли, а мои рейсы, на которых я всегда добираюсь домой, прекращены. Я выбралась из этого ужаса вчера и почувствовала себя настоящим героем фильма.
Сейчас 7 апреля, я дописываю этот текст под громкий разговор мужчин из соседнего купе, полный мата и абсолютной социальной безответственности. А ещё под второй раз играющую из другого соседнего купе песню Радио Тапок — «Самоизоляция» (переделанную «Демобилизацию» группы Сектор Газа). Вот её слова, взятые из интернета:
Скорый поезд не примчится
Закрываются границы
Замирает нация
Жизнь начнется без вокзалов
Спят кафе в пустых кварталах
Самоизоляция
Здравствуй мама, добрый вечер
Я принес немного гречи
Променял на акции
Не помогут нам таблетки,
Только горы туалетки.
Самоизоляция.
Все сериалы под рукою
Я прижмусь к окну щекою
В планах медитация
Взял консервы и тушёнки
Посижу на удалёнке
Самоизоляция
Нынче недоступны ласки
Все девчата ходят в масках
В этой ситуации
Всем тем кто ночами в баре
Снимал баб а утром жарил
Нынче мастурбация
Наш сосед из Беларуси
Всем сказал: «Сябры, не трусьте.
Это провокация.»
Только он из дома вылез,
Как схватил коронавирус.
Госпитализация.
Кризис поглотил планету
Но когда денег дома нету
Не страшна инфляция
Так пускай же все гандоны
Там теряют миллионы
Дестабилизация
А когда всё завершится,
Прилечу в Китай, как птица,
Прилечу как птица я
Погуляем по Уханю,
А пока — сижу, бухаю.
Самоизоляция.
Иллюстрации: Софья Почтенная
Редактор: Ильдар Мухамадеев
